Огненные дороги Геона - Страница 31


К оглавлению

31

– Что случилось? – задал мне вопрос подскакавший Луц.

– Да ничего особенного, просто лицо парнишке показал, тому который в арык залез. А кто такой Ардыл?

– Ну, тогда ясно! – заржал Луц. – Зря я тебе лицо закрыть приказал, когда в город въезжали, сейчас уже в 'Старом отшельнике' вино пили, а не от воров отбивались. Ардыл, это болотный демон, который детьми питается. Афры народ дикий, они четыре раза в год малолетних воришек в болоте топят, Ардыла умасливают, чтобы скотина в болоте не тонула. А похож-то как, вылитый Ардыл! Ты платок не надевай пока мы до площади не доедем.

Вокруг нас с 'Первым' образовалось пустое пространство, и беспокойство за свои подметки у меня исчезло. Тем временем караван выехал на огромную базарную площадь, и Луц позвал меня в 'Старого отшельника'. Гостиница оказалась обычным караван-сараем, обнесенным глинобитной стеной за которой прятались несколько бараков с плоскими крышами и навес для лошадей. Навстречу Луцу выскочил старый хромой арб и с поклонами повел нас в один из бараков. Первый увел лошадей и Тузика к коновязи, а мы с Луцем и остальными воинами вошли внутрь помещения. Барак внутри выглядел намного лучше, чем снаружи здесь было чисто и прохладно. Помещение было поделено на пять отдельных комнат закрываемых на ключ и одну большую общую, застеленную коврами и подушками. Луц позвал меня с собой, и мы и еще да старших охранника разместились в одной из комнат. Забросив переметные сумы с ценными вещами в сундук, я закрыл его на ключ и вышел во двор умываться. Шак завидев меня, тут же подбежал помогать. Я разделся до пояса и стал умываться.

– Господи и как же тебя изувечили! – услышал я голос Луца за своей спиной. – Как будто всю шкуру с живого содрали, и как ты только выжил?

– Повезло мне, 'видящая' рядом оказалась, а так помер бы, скорее всего, – соврал я.

– Это точно, повезло тебе парень! 'Видящая' такого уровня посвящения большая редкость. Я только одну такую знаю, она в 'Санпульском лесу' живет. Зовут ее таргиня Нара, правда она не всем помогает и денег много берет, но говорят, творит чудеса.

– А почему таргиня?

– Шаманка она таргская потому и таргиня, – ответил Луц. – Лет двадцать назад в лесу поселилась, как ее из Таргании занесло никому неизвестно. Ладно, давай домывайся, и пойдем, поедим и выпьем за удачную дорогу.

Я закончил водные процедуры и, одев чистую рубаху, отправился в барак, предварительно отдав 'Первому' горсть медной мелочи на расходы. В бараке все было готово к пьянке и мне только осталось занять свое место рядом с Луцем. В голове всплыла сцена такого же пира в Мэлоре, когда мы отмечали поминки по погибшим воинам Торвина. Те же тосты, то же славословие, потом пьяные объятия и реплики – 'Ты меня уважаешь?' Кормили в 'Старом отшельнике' на удивление вкусно и сытно, правда, вино было дрянь, но самогонка в самый раз. Я в первый раз так сильно нажрался с момента переноса на Геон. Как я дополз до своей комнаты, мне так и не удалось вспомнить, и проспал как убитый до полудня следующего дня.

Разбудила меня жажда и ощущение наличия кошачьего дерьма во рту, кому доводилось напиваться самогоном, меня хорошо понимает. С трудом поднявшись на ноги, я выполз во двор к колодцу. Возле него меня поджидал 'Первый' с полным набором противопохмельных средств. Чего он там намешал в своей кружке я, наверное, не узнаю, до конца свей пропащей жизни, но стрихнин на вкус должен быть намного слаще. С трудом сдержав рвотные позывы, мне удалось проглотить эту гадость. Зелье со звуком спускаемого унитаза провалилось в желудок и я, охая сел на корточки возле колодца. В голове раздались удары колокола, и перед глазами появились красные круги. Но на мое удивление через пару минут голова просветлела и боль исчезла как утренний туман. Война в желудке прекратилась, и я стал трезв как стеклышко. По телу поплыла блаженная истома, и мне удалось подняться на ноги. Сразу захотелось целоваться с 'Первым' и удерживало меня только одно, с такой рожей я имел право целовать только гамадрила в задницу.

Водные процедуры прошли легко и весело и я, прополоскав рот каким-то отваром, пошел обедать. Обедать пришлось не в своем бараке, а в харчевне караван-сарая. Я забился в самый темный угол и заказал еду. Народу на мое счастье в харчевне оказалось мало и никто, увидев меня в окна выскакивать, не стал.

После обеда оставив 'Первого' с Тузиком на хозяйстве, я закрыл лицо платком по самые глаза и отправился в город. Обследовав базар мне ничего примечательного обнаружить, не удалось. Торговали в основном всякими продуктами пряностями коврами и разным тряпьем. Оружие и доспехи продавали на улице оружейников возле дворца вождя Бакари, а это оказалось на другом конце города. Пару раз меня пытались обчистить, но мне удавалось вовремя схватить воришку за руку. Побродив по базару, я отправился к оружейникам. Прогулка по городу привела меня на берег грязной речушки, протекающей через весь город. Местное население мылось, стирало, справляло естественные надобности прямо в воду этой естественной канализации и одновременно набирало воду для приготовления пищи. Пройдя вдоль берега с километр, я вышел к дворцу. Это оказалась огромная сараюга с камышовой крышей и покосившимися воротами. Возле ворот стояли два здоровенных негра с копьями в грязных, когда-то бывших белыми, портках. Вид у мордоворотов был обкуренный, и я постарался обойти их как можно дальше. Улица оружейников начиналась прямо за сараем вождя Бакари. На этой улице попалось много интересного. Здесь был огромный выбор разнообразных клинков и доспехов. Потратив больше двух часов на выбор товара и торговлю я, наконец, купил себе кольчугу скрытого ношения под рубахой и кожаный панцирь со стальными вставками для шака. За оба доспеха с меня содрали сотню серебряных империалов, и это была справедливая цена, которую я узнал, покопавшись в мозгах оружейников. Я уже собрался уходить, но мне попался торговец металлоломом разложивший свой товар прямо на земле. Здесь лежали обломки ржавых труб, куски арматуры, смятые бидоны, куски жести и поломанные клинки. Мой взгляд зацепился за блестящий кусок оплавленного металла размером с кирпич, я поначалу принял его за кусок нержавейки но, взяв в руки, понял, что это мифрил. Металл оказался легче алюминия.

31